Человек из ЛОВ

Сергей Карчеменко – выпускник театрального института «Школа русской драмы» им. И. О. Горбачева, талантливый актер и режиссер, красивый мужчина, интересный собеседник... Ему 30 лет, и у него рассеянный склероз, вначале приковавший его к инвалидному креслу, а затем лишивший возможности двигать даже руками. Но он продолжает ставить спектакли и вместе с друзьями создал театр «Открытые двери», который мечтает превратить в творческий центр, где найдутся место и занятие для всех, вне зависимости от состояния здоровья.

Болезнь изменила планы, но не лишила надежды...
ФОТО из личного архива

Подвел я педагогов...

– Я был здоровым, и детство у меня было замечательное, – вспоминает Сергей и улыбается. – В восемь лет начал заниматься бальными танцами, в четырнадцать перешел в Детский мюзик-холл. Вы откройте шкаф, видите альбомы? Несите сюда, посмотрим.

Он расположился в своей комнате в кресле. Перед уходом на работу Сергея в него сажает отец. Сам он не может встать или сесть, не может перелистнуть страницу альбома. Но может шутить и комментировать фотографии, где он танцует на сцене, держит на руках партнершу или изображает «хулигана Цыпу» в мюзикле «Амазонки».

После окончания школы юноша, конечно, отправился поступать в Театральную академию на Моховой. Увы, не прошел конкурсный отбор.

– Я поступил в Университет культуры на режиссуру театра и кино, но мечтал-то о Моховой. На следующий год ушел из университета и опять подал документы на Моховую – не поступил, и на третий год не поступил. Но узнал, что рядом, на улице Чехова, ведет прием «Школа русской драмы» им. И. О. Горбачева. Я пошел учиться туда и нашел то, что искал. Педагоги замечательные, все прекрасно, такие планы и надежды... И тут на тебе — прямо на первом курсе заболел. Подвел я педагогов своих...

Все началось с того, что стала отниматься нога, двоиться в глазах. Затем были многочисленные обследования, специалисты, клиники, и в результате диагноз – «рассеянный склероз».

– Конечно, для меня это было непонятно. Я же ничего вообще не слышал об этом заболевании, самое страшное, что я тогда знал, – это СПИД и рак. А то, что еще бывают страшные диагнозы, в том числе и рассеянный склероз, не знал.

К сожалению, Сергею пришлось узнать многое. И то, что рассеянный склероз неизлечим, и то, что формы у него бывают разные: при одной человек может десятилетиями сохранять двигательную активность, при другой болезнь развивается стремительно. И ему досталась наихудшая форма.

– Но учебу я закончил, – с гордостью говорит Сергей. Мы смотрим другой альбом — с фотографиями времен обучения в институте. Вот первый курс – романтичный юноша с горящим взором, а вот последний – все тот же взгляд, но на сцене Сергей уже с тростью. – Моему герою по сюжету полагалась трость, так что я соответствовал образу. Но выпускную работу я делал как режиссер. Уже понял тогда, что как актер не получусь – актер должен быть здоров. И решил посвятить себя режиссуре.

«Что делать?» – «Работать!»

Каково это – за несколько лет из здорового крепкого юноши превратиться в инвалида? Как не обозлиться, не раскиснуть, не сдаться? Сергей нашел свой рецепт.

– На вопрос: «Что делать?» — я отвечаю «Работать!». Конечно, вначале, когда заболел, было тяжело. Это был шок, а как иначе? В двадцать-то лет. Но так, чтобы говорить: «Господи, за что?», — этого не было. Было чувство вины, казалось, что сам во всем виноват, не уследил за собой. Подвел педагогов, маму с папой, бабушку... Но мужчина должен оставаться мужчиной.

После окончания вуза Сергей играл свой выпускной спектакль «Не верь, не бойся, не проси» на разных площадках города, в том числе в «Комедианте», в Театре поколений им. З. Корогодского. А в 2008 году создал собственный театр «Проект», в котором стал художественным руководителем и режиссером. В числе его постановок «Светлые души» по рассказам В. Шукшина, «Василий Теркин» по поэме А. Твардовского, «Белая леди» по мотивам пьесы Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание», «Луна для пасынков судьбы» по пьесе Ю. О^,Нила.

– Мне нравится фраза: «Человек определяется не по тому, как он упал, а по тому, как он поднимается после этого». Да, сложно... Головой можешь сделать все, парень-то я талантливый, – улыбается Сергей, – но рук не хватает.

Он сожалеюще вздыхает и тут же вновь улыбается, рассказывая, как выбирает пьесы для постановки, какой у него «классический метод», как он работает «держа все в голове», пока не придет кто-то из помогающих ему людей и не напечатает. Как, наконец, повезло его актерам, что он «кулаком по столу постучать не может».

– Мне многие помогают. Моя семья, мои друзья, мои однокурсники и учителя, – Сергей мысленно загибает пальцы, стараясь не забыть никого. – И дом молодежи «Рекорд» – мы на их площадке репетируем, и наш Центр реабилитации инвалидов Адмиралтейского района. Самое важное – это чтобы вокруг были любящие понимающие люди.

Весной этого года Сергей и его друг Ионас Ильин начали новый проект. Тоже театральный, но с желанием сделать театр для людей с ограниченными возможностями. Назвали его «Открытые двери» и сейчас пытаются найти для театра постоянную площадку и поддержку.

– Мы хотим сделать театр, в котором было бы хорошо и удобно всем. Чтобы там были пандусы для колясочников, бегущая строка для глухих и так далее. Мы хотим привлекать ребят с инвалидностью и к выступлениям, ведь среди них много талантливых. В перспективе хочется создать настоящий творческий центр, куда можно было бы приходить и на мастер-классы, и просто для общения, обсуждения творческих вопросов. Это ведь так необходимо! Чтобы люди не сидели в четырех стенах, не ощущали, что никому не нужны. Я мечтаю, чтобы мы сами, всем инвалидным миром, создали театрально-творческое пространство для самих себя. Не надо сидеть и жалеть себя, надо браться и делать.

Открытые двери

На одной стене комнаты Сергея висят театральные маски, принесенные в дом друзьями, близкими и коллегами. На другой – картины, подаренные художником Федором Алексеевым.

– Вначале мне очень не нравилось слово «инвалид», сейчас отношусь проще. Живу с убеждением, что все люди равны. Какая разница, на колесах ты или на своих ногах? Поэтому мне вообще не важно, как меня называют. Я свой термин придумал «люди ЛОВ» – люди с ограниченными возможностями. Похоже на love... Я люблю жить, я люблю любить, – признается Сергей. – Оттого, что я заболел, я другим не стал. И то, что я на коляске – не останавливает.

Любовь в жизни Сергея играет, наверное, главную роль. Любящие родители, братья и сестра, друзья помогают ему жить и работать. Любовь к близким не дает терять надежду и веру в лучшее.

– Любой недуг, любое несчастье заставляет человека о многом задуматься, напрячь котелок, – рассуждает Сергей. – Здоровый бегает, прыгает, все хорошо, все замечательно, и вдруг... Никто из нас не застрахован... Я не знаю, как другие заболевания, мое, конечно, неприятное. Рук очень не хватает — ни позвонить, ни написать. Подобное сложно принять, у меня это заняло много времени. Но я принял и не сдался. Понимаю, что бегать уже никогда не буду, но верю, что еще смогу встать.

Эта вера тоже помогает Сергею держаться. На вопрос, не стеснялся ли он, сев в инвалидное кресло, «выходить в свет», не смущали ли взгляды прохожих, отрицательно качает головой. И свой театр «Открытые двери» он мечтает сделать для тех, кому сложнее, чем ему.

– Это я такой, что мне безразлично, я на улицу не боюсь выходить, ездить куда хочу. А многих же это угнетает, люди запираются в четырех стенах. Я хочу, чтобы они к нам приходили, хотя бы вначале просто смотреть спектакли, потом кто-то, может быть, и сможет в них участвовать. Верю, что у нас все получится...

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 236 (5362) от 16.12.2014.