Михаэль ЛОТЕМ

ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

Без виз, без предрассудков

Чтобы оценить динамику взаимоотношений России и Израиля, совсем не обязательно закапываться в дипломатические хроники и труды политологов. Достаточно отметить про себя встречающиеся тут и там упоминания об израильских фирмах-партнерах, участниках конференций, обратить внимание на товары и продукты, прибывшие на наши прилавки из Земли обетованной.

«Санкт-Петербургские ведомости» – первая газета северной столицы, которую посетил генконсул, назначенный на этот пост под занавес 2014 года. По мнению нашего гостя, для развития сотрудничества Израиля и России (и, в частности, Северо-Западного региона) «еще очень и очень много возможностей» – настоящий greenfield. «Поле не паханное» – подсказали журналисты дипломату, усиленно и с увлечением изучающему русский язык.

– Консульство Государства Израиль в Петербурге появилось относительно недавно, по сути, оно еще находится в стадии становления. Какие задачи перед вами ставит ваше государство?

– Политический диалог между странами не является прерогативой консульства, этот вопрос находится в компетенции посольства. Но отношения между странами базируются не только на контактах правительств. Не менее важно и результативно может быть взаимодействие в частном и общественном секторах, разнообразные социальные, экономические, культурные связи. Потому что все это прямые человеческие отношения.

– И в каких направлениях они будут развиваться?

– Культура – обязательная составляющая нашей работы. Например, в Израиле не так давно был создан фонд друзей Эрмитажа. В конце 2014 года в Тель-Авиве прошел гала-ужин в честь 250-летия этого замечательного музея. На нем Михаил Пиотровский встретился с президентом Израиля... В 2015 году мы планируем осуществить в Петербурге целый ряд совместных проектов, чтобы как можно шире представить в России израильский танец и музыку. Но наше сотрудничество ни в коем случае не будет ограничиваться культурными связями. Кроме этого, я собираюсь сфокусировать внимание на следующих вещах: экономике, в частности на энергетике, инновациях, clean-tech технологиях, а также медицине.

– Почему именно в энергетике и направлении clean tech?

– Здесь я вижу много точек роста, огромные возможности для сотрудничества российских и израильских компаний. Израиль развивает газовый сектор и инфраструктуру, ведет поиск и разработку морских месторождений – так что у российских сервисных и добывающих предприятий, обладающих серьезным опытом в этой сфере, есть возможность прийти на израильский рынок. И наши компании в свою очередь могут взаимодействовать с энергетическим сектором России, прежде всего в ресурсосбережении и программном обеспечении технологических процессов.

Мы видим огромный потенциал в совместных проектах: создании R&D-центров, в системной работе над улучшением существующих технологий, связанных с энергопотреблением и воздействием на экологию, расходованием водных ресурсов. Израиль является мировым лидером в очистке и вторичном использовании сточных вод, а также экономии водных ресурсов. Повторное использование получает до 75% сточных вод. Для сравнения: в Европе этот показатель всего 25%. За два месяца пребывания в Петербурге я успел посетить здесь несколько компаний, которые заинтересованы во внедрении «зеленых технологий», технологий в сфере расходования водных ресурсов, автоматизации, разработке софта, систем контроля в энергетике и в целом контроля за разнообразными инженерными процессами.

– В Израиле трудятся немало ученых-репатриантов, выходцев из СССР. Чем наши и ваши разработчики могут быть полезны друг другу?

– Российские ученые известны во всем мире как сильные теоретики. Мы уже отправили некоторые петербургские инновационные продукты в израильские компании и получили в ответ большую заинтересованность. При этом наши компании хорошо знают, как внедрять инновации, как сделать, чтобы они быстро и эффективно заработали.

– В теории об этом, вероятно, знают и наши ученые...

– Есть определенные ментальные и культурные различия. Когда ты приходишь в крупную российскую компанию, ты должен предложить ей сразу большой объем инновационного продукта. Но инновационные стартапы не производят много по определению... В Израиле инновационные компании небольшие, в них могут работать от двух до 10 человек. В России такому стартапу очень трудно договориться о чем-то с большой компанией. Но израильтяне знают, как просчитывать и как управлять рисками. Они этому научились за последние 20 лет, потратив много времени и сил. Наши стартаперы приходят за инвестициями, тщательно просчитав риски, а инвесторы берут эти риски на себя, рассчитывая на хорошую прибыль. Тот, кто не желает брать на себя ответственность, предпочитает покупать готовый продукт. Есть разница в менталитете...

– Именно такой подход, по-вашему, больше свойственен российским компаниям?

– Не хотелось бы обобщать. Прежде всего это зависит от типа бизнеса. Например: маленькая инновационная компания приходит в инвестиционный фонд и просит на свою разработку 50 – 70 тысяч долларов. Фонд проверяет предложение и, если оно кажется интересным, дает деньги. Если ничего из этой затеи не получится, фонд потеряет эти тысячи долларов, но при этом заработает на других проектах, в которые он также инвестировал. Российская энергетическая компания может быть вовлечена в проект стоимостью, к примеру, 7 миллиардов долларов. Получив даже самое замечательное инновационное предложение, она вряд ли рискнет его принять – ведь в случае проигрыша потеряет не 50 – 70 тысяч, а гораздо больше.

В то же время в российской энергетике, организациях, отвечающих за использование водных ресурсов, есть интерес (потребность) к применению инноваций, а значит, есть потенциал для налаживания эффективного диалога. Но это процесс. То, чем я занимаюсь в Петербурге с момента своего приезда, это поиск компаний, которым такое взаимодействие в сфере инноваций, «зеленых технологий», в энергетике было бы интересно.

– Возможны ли инвестиции в петербургский фармкластер, чтобы организовать выпуск израильских лекарств здесь, в России?

– Крупнейшая наша фармацевтическая компания «Тева» – лидер отрасли в Израиле – уже открыла производство в России, а именно – в Ярославской области. Мы надеемся, что следующая израильская компания, которая придет на российский рынок, откроет производство в Петербурге. Есть намерение привести на российский рынок производителя лекарств для лечения онкологических заболеваний – и это также один из пунктов нашего плана по налаживанию сотрудничества в сфере медицины.

– Насколько эффективно работает российско-израильская торговая палата? Какова динамика товарооборота между нашими странами?

– Торговые отношения быстро развивались в последние годы. Два месяца назад мы отправили группу российских импортеров в Израиль, помогли экспортерам израильских продуктов приехать сюда, в Петербург. Большое количество наших компаний ищут возможности для сотрудничества с Россией в агросекторе. Они хотят поучаствовать в российских сельскохозяйственных проектах – будь то скотоводство, выращивание овощей и фруктов или разведение рыбы.

– Однако наши сельхозтехнологии из-за климатических особенностей региона, вероятно, существенно отличаются от израильских...

– Принцип работы животноводческого комплекса или теплицы все равно останется одним и тем же. Да, появляются определенные особенности. Например, придется соизмерять энергозатраты и тщательнее просчитывать бизнес.

– И каковы, по-вашему, конкурентные преимущества израильского продукта, импортируемого в Россию, или израильских технологий по сравнению с другими?

– Мы умеем производить больше продуктов за меньшие деньги. И у нас есть технологии, позволяющие делать это на меньших площадях. Надои молока у нас выше, чем где бы то ни было. Ведь можно обзавестись коровами, выпускать их пастись, и они будут давать 2,5 тысячи килограммов молока в год. А можно инвестировать определенные деньги в стадо, в технологии и получать уже по 13 тысяч килограммов от одной коровы. Можно вырастить цыпленка за несколько месяцев, а можно – за половину этого времени, получив те же привесы при вдвое меньших затратах на содержание и корм. Одна интересная израильская компания, не прибегая к генной инженерии, увеличила количество производимой пшеницы втрое. Она сотрудничает с Францией и рядом стран Западной Европы – и я не вижу причин, почему бы ей не наладить такое же сотрудничество с Россией.

– Каков сейчас пассажиропоток между Израилем и Россией? Каким может быть развитие российско-израильских отношений на этом рынке?

– Пассажиропотоки в обе стороны несколько уменьшились, но незначительно. Для сравнения: в 2013 году 603 тысячи российских туристов посетили Израиль, а в 2014-м эта цифра составила почти 588 тысяч. Думаю, безвизовый режим, действующий между нашими странами, существенный плюс. Сейчас из Петербурга в Израиль летают три крупные авиакомпании – «Трансаэро», «Россия», Аэрофлот». Их самолеты пусть не полностью, но все же прилично заполнены. К примеру, два месяца назад мне надо было срочно слетать в Израиль – так было сложно достать место...

– Расскажите о ваших первых личных впечатлениях от Петербурга. Что удивило, обратило на себя внимание?

– Я много слышал о вашем городе, но не ожидал, что он настолько красив и интересен...

Должен признать: я большой поклонник Петра Великого и приехал в Петербург, только что закончив читать его биографию. Здесь мне уже посчастливилось увидеть множество достопримечательностей. И не только посетить их в качестве туриста – у нас, например, было несколько совместных проектов с Эрмитажем. Так, в Главном штабе с огромным успехом прошла выставка «Дада и сюрреализм из собрания Музея Израиля». В настоящее время в Эрмитаже проходит еще одна очень интересная экспозиция: «Немеркнущие краски Римской мозаики из Лода, Израиль». В декабре 2014 года в Петербурге с неофициальным визитом побывал Шимон Перес, девятый президент Государства Израиль. Он посетил Российскую национальную библиотеку, ознакомился с уникальными манускриптами... Меня предупреждали о суровой русской зиме, но пока я не увидел ничего такого, чего стоило бы опасаться. Я очень рад, что оказался именно в Санкт-Петербурге.

– Михаэль, а какими вы увидели и почувствовали петербуржцев? Чем они похожи и чем не похожи на израильтян?

– На этот вопрос легко ответить. То, что вы обратились ко мне по имени, а не «господин генеральный консул», уже говорит о некой простоте и открытости, свойственной петербуржцам, как и израильтянам. А отличия... В Израиле на площадях или в торговых центрах, других общественных местах, как и в Петербурге, тоже играют музыканты. Но там вы можете услышать исключительно поп-музыку. Здесь же перед Новым годом в «Галерее» я видел оркестр – он играл классическую музыку, и петербуржцы внимательно слушали. Такой распространенности классики, как в Петербурге, в Израиле вы не увидите.

– В завершение встречи анонсируйте, пожалуйста, наиболее важные и интересные для петербуржцев мероприятия, которые организует консульство Государства Израиль в 2015 году.

– В июне-июле в Петербурге пройдут выступления израильских танцевальных коллективов, состоится много перформансов. Музыкальные мероприятия запланированы на весь следующий год. Кроме того, я приглашаю контактировать с генеральным консульством всех, кто заинтересован в развитии совместного бизнеса с Израилем: обещаю дружелюбную встречу и всестороннюю помощь. А информацию о готовящихся культурных и общественных мероприятиях мы постараемся доносить до петербуржцев через главные СМИ города и, конечно же, будем размещать ее на своем сайте.

Подготовила Инесса ЮШКОВСКАЯ

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте