Лицом к лицу с войной

В издательстве Европейского университета в серии «Эпоха войн и революций» вышла в свет книга Ильи Эренбурга «Лик войны. Воспоминания с фронта, 1919, 1922 — 1924. Газетные корреспонденции и статьи, 1915 — 1917». Издание подготовлено исследователем жизни и творчества Ильи Эренбурга Борисом Фрезинским. В книгу также вошли 13 стихотворений Эренбурга из книги «Стихи о канунах» (декабрь 1914 — июль 1915).

Представляя книгу публике в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме, Борис Яковлевич сказал, что мог бы издать ее еще в 70-х годах минувшего столетия: у Фрезинского к тому времени уже были все четыре прижизненных издания Эренбурга — 1920 года, вышедшее в софийском «Российско-Болгарском книгоиздательстве», берлинское 1922 года, которое готовил к изданию сам Эренбург, и два московских — 1924 и 1928 годов.

После первого московского, как пишет Фрезинский во вступительной статье, «Лик войны» был включен в «Руководящий каталог по изъятию всех видов литературы из библиотек, читален и книжного рынка», подписанный Крупской. А издание 1928 года предваряла разгромная статья генсека РАППа Леопольда Авербаха: «Пружина войны, движущие ее силы — это не дано понять Эренбургу. Он тщится философствовать о жестокости машин, видя в их роковой бездушности чуть ли не историческую судьбу». И еще: «Великие события революции и предшествующей войны не прояснили горизонтов романиста. Оком интеллигента рассматривает он происходящее вне его, интересуясь больше всего тем, какое это произведет действие в нем самом»...

Почему же так долго не переиздавалась книга? Фрезинский отмечает, что сам сорок лет назад просто не ощущал потребности в издании, не считал это своей задачей, да и в те годы Эренбурга не издавали совсем. «А когда я почувствовал, что чуть-чуть потеплело, то в 1986 году вышла первая подготовленная мной книжка испанских репортажей Эренбурга, — вспоминает Борис Яковлевич. — Издавая теперь книгу, я ориентировался прежде всего на столетие с начала Первой мировой войны, начал делать ее в 2012-м, и, несмотря на ряд сложностей, она вышла к столетию. Это эренбурговское правило — всегда четко понимать возможности, которые можно использовать, никогда не надо идти напролом».

Эренбург, живший в годы Первой мировой войны во Франции, был корреспондентом газет «Утро России» и «Биржевые ведомости». Чтобы писать свои репортажи, он выезжал на франко-германский фронт, где также сражались вместе с французами и англичанами против немцев два русских корпуса.

Во вступительной статье Фрезинский напоминает, что Марина Цветаева после первого болгарского издания «Лика войны» в письме к Эренбургу назвала книгу «прекрасной». Вместе с Эренбургом она разглядела будущее, почувствовала наступление нового беспощадного времени. Эренбург еще в Киеве 4 марта 1919 года писал в предисловии к первому изданию: «Война не кончилась. Апокалипсический кладезь бездны открыт и печати сняты. К жизни вызваны страшные духи, и не дипломатам на какой-нибудь конференции усмирить их. Великий смерч крутит человечество, и ничья воля не властна над ним».

«Увидав первый танк, я смутился, пишет Эренбург, — было в нем что-то величественное и омерзительное. Быть может, когда-то на земле существовали такие исполинские насекомые. Он был (для маскировки) пестро расписан, и его бока походили на футуристические картины. Он полз очень медленно, переступая, как гусеница, через окопы и ямы, сметая проволоку и кусты. Чуть шевелились усы — трехдюймовые орудия и пулеметы. Сочетание архаического и ультраамериканского, Ноева ковчега и автобуса XXI века. Внутри люди — двенадцать пигмеев, которые наивно думают, что они им управляют. Я видел, как перед атакой девять танков ползли на немецкие окопы. По ним открыли ураганный огонь, но, будто не замечая этого, они подвигались, неизбежные, неминучие и непостижимые. Вот исполнилось пророчество: люди вызвали к жизни злых духов, но уже не могут отогнать их прочь».

Эренбург пристально рассматривает новую войну, он вглядывается в людей — солдат и мирных, которые пытаются выжить среди разрушений. Как много подобных диалогов услышат еще военные и журналисты в XX и XXI веках в грядущих войнах: «Когда началась эвакуация Вердена, жителям окрестных деревень приказали покинуть родные места. До этого дня они оставались под обстрелом; рискуя жизнью, они продолжали свои обычные дела.

Но, услышав приказ, возмутились:

— Не хотим ехать.

— Да ведь вы погибнете здесь вместе с вашими фермами.

— Когда еще... а пока картошку копать надо, не время пока уезжать».

Эренбург осмыслял масштабы современной войны, абрис которой впервые узрел в 1914-м, и соотносил их с человеком, понимая, что они несовместимы. Осмысление этого шло весь прошлый век и ныне, сейчас. Но разве мы приблизились к пониманию?

Борис Фрезинский в предисловии к изданию напоминает современному читателю о военной публицистике Эренбурга 1941 — 1945 годов, говорит о том, что Эренбург, работая в начале века во Франции и рассказывая о Первой мировой, информировал читателя о событиях той войны, писал о неприятии мировой бойни. А перед Второй мировой и Великой Отечественной Эренбург не мог открыто высказать в СССР свои антифашистские взгляды, хотя понимал, чем грозит гитлеровская Германия.

«Начиная с 22 июня в таком праве ему уже никто не мог отказать, — пишет Фрезинский. — На протяжении всей войны на нашей территории, рассказывая читателям о замыслах гитлеровцев покорить мир, об их зверствах на захваченных территориях Европы и СССР, о том, как сражается страна с жестоким врагом, Эренбург неизменно призывал бойцов Красной армии сделать все, чтобы ни один немец, пришедший на нашу землю со смертоносным оружием, не покинул ее живым».

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 220 (5346) от 24.11.2014.