Другая оттепель
На «Первом канале» демонстрируется телесериал «Однажды в Ростове» по сценарию Елены Райской в постановке Константина Худякова.
Массовые сцены — одно из достоинств фильма «Однажды в Ростове».
Снимать его начали еще в 2009-м, на Украине показали в 2012-м, а в России ждали еще три года. Этот сериал наверняка не прошел бы незамеченным, выйди он в срок, но сейчас он оказался объектом особо пристального внимания. Еще бы – ведь «Однажды в Ростове» попал не куда-нибудь, а на «Первый канал» как раз в тот момент, когда все, показанное по телевизору, стало рассматриваться как своего рода «сигналы»: есть версия, что власть общается с гражданами на тайном языке телекартинки, формируя общественное мнение путем сложного монтажа откровенной пропаганды и тонких художественных намеков. Что в действительности все не так, как на самом деле, и есть нечто, что необходимо читать между строк.
Сериал, который – по признанию его продюсера Сергея Жигунова (родом из Ростова-на-Дону) – должен был стать своеобразным ответом на успех «Ликвидации», в эфире «Первого канала» наследовал «Оттепели» Валерия Тодоровского: время действия то же, общественный резонанс вполне сопоставим. Но какие «разные судьбы»! Если в «Оттепели» – при всем драматизме истории – ценили прежде всего ностальгическое ретро (и зрители предавались жарким дискуссиям о качестве чулок и дизайнерских находок), то в «Однажды в Ростове» (не роскошествующем, но вполне убедительном в изобразительных решениях) важнее всего оказался сюжет. Если в «Оттепели» современный зритель мог распознать пижонские отголоски «Стиляг», наслаждаясь остроумием выразительной стилизации, то «Однажды в Ростове» скромен и суров и внешне выглядит, скорее, как прямой потомок монументальных, надежных и «всенародно любимых» эпопей вроде «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов».
Собственно, повествовательный акцент (в отличие от визуального) – дань той же литературоцентричной традиции. Сериал Константина Худякова откровенно затянут, ритмически неустойчив, то и дело буксует на месте, твердит об одном и том же по нескольку раз (то, что 24 серии – это чересчур, очевидно с первой серии). Монтаж грубоват (особенно там, где идут цитаты из фильмов 1960-х годов), оригинальная музыка однообразна и тяжеловесна до тоски (и никакой ностальгический «пароход белый-беленький» не спасает), кастинг наверняка мог быть и точнее – но все это с лихвой искупается пронзительной мощью самой истории. И красотой основного сюжетного хода.
А сюжет и впрямь тянет на пресловутый «сигнал». В основе его – обросший слухами и страхами расстрел рабочих в Новочеркасске в 1962 году. Рабочим снизили расценки на оплату труда, а в это же самое время «по просьбам трудящихся» по всей стране были повышены цены на мясо-молочную продукцию. Долго терпевшие работяги такого издевательства не снесли.
Завязка фильма безупречна: вот тощий быт российской провинции, чистенький бедный уют обычных жилищ, вот пустые полки магазинов, картошка не досыта, корпулентные нагломордые тетки за прилавками, очереди, мелочь с руки, дефицитные товары по блату втридорога (велосипед пацану – роскошь). А вот самодовольный директор завода, брезгливо отмахивающийся от пролетариата: дескать, разойдись, народ, не твоего ума дело. И горькая удивленная обида на и без того не слишком цветущих лицах рабочих (отличная массовка в кадре).
Дальше – стихийный протест, где пределом гражданской смелости и классовой сознательности стала идея похода к горкому и письма «в Москву». Не дождавшихся ответа и не помышлявших ни о каком государственном перевороте бунтарей попросту расстреляли. Трупы скинули в братскую могилу, выживших засунули в камеры. А трусливая подлость государства была надежно скрыта под грифом «совершенно секретно». Один из самых страшных эпизодов в фильме: первый предупредительный выстрел поверх голов демонстрантов – и попадавшие на землю с деревьев убитые мальчишки, забравшиеся на ветки поглазеть, чего происходит.
Авторам сериала удалось привести на эту роковую площадь в Новочеркасске всех главных героев: и опытный заводской мастер Полетаев (великолепный Богдан Ступка), и его трепетная дочка студентка и комсомолка Нина (дебютантка Екатерина Олькина), и бравый майор КГБ (Сергей Жигунов), и кажущийся поначалу невинным простачком милиционер (Кирилл Плетнев), и влюбленный художник, впоследствии разбойник (Владимир Вдовиченков) – все они были там, на судьбе и в характере каждого катастрофически отразилась народная трагедия.
Дальше история начинает ветвиться, политический и криминальный триллер смягчая до любовного романа (по словам Сергея Жигунова, это требование канала «Россия», которому первоначально принадлежали права), но остается главное: страдания, переживания, мечты, планы, любовь, развод, учеба, рождение детей – все это происходит под колпаком КГБ. Всесильный цинизм госбезопасности «ферментирует» жизнь обычных людей.
В демонстрации изъянов героев и в «утеплении» образов негодяев «Однажды в Ростове» чрезвычайно преуспел. Красавец-майор романтичен и неглуп, но морально слаб, молодой мент простодушен, но изуродован свалившейся на него властью, благородный генерал (Юрий Беляев) бесстрашен, но наивен, начальник местного КГБ (Владимир Юматов) омерзителен, но любит сестру, главврач психиатрической клиники (Александр Сирин) – натуральный «убийца в белом халате», но искренне привязан к племяннику, а будущий бандит Толстопятов-старший (Виктор Раков) и вовсе душа-человек. Константин Худяков всегда умел работать с актерами, и в «Однажды в Ростове» немало первоклассных актерских работ.
Но главный слом характера – и главный сюжетный ход – в истории Вячеслава Толстопятова (Владимир Вдовиченков). Реально существовавшая банда «фантомасов» (из-за масок-чулок) терроризировала Ростов в конце 1960-х – начале 1970-х: брали сберкассы. В сериале две реальные истории (расстрела в Новочеркасске и банды) не просто совмещены, но одна логически вытекает из другой: Толстопятов взялся за оружие именно потому, что произошел расстрел рабочих.
Вот в этом установлении причины и следствия – вся соль. Человеческая жизнь ничего не стоит. Беспредел власти порождает уголовный беспредел. Вдовиченков отлично играет на самом деле сложную экзистенциальную тему: разбой становится средством изжить ужас и отвращение. Государство само плодит собственных монстров.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 067 (5440) от 16.04.2015.
Комментарии